из всего, что попадёт ей в руки. Лахесис не глядя сплетает нити судеб разных людей между собой. А третья — Атропос, расстригает нити судьбы, таким образом убивая их. / уже поднесла ножницы к нити его жизни.
Подъезжая к базе, мы увидели несколько черных рек, идущих по направлению к базе, мы объехали колонны по параллельной улице и полетели к воротам. Здесь нас и перехватили. База была блокирована. Нас хотели взять живыми. Но не угадали. Джипы осели на ободах и заглохли были пробиты двигатели. Мы бегом рванули к завалу в воротах базы. Первый джип, на котором были мы практически у ворот был остановлен мятежниками. И мы успели взлететь по обломкам завала во двор базы и сразу же развернуться, чтобы прикрыть второй джип. Пассажиров второго постигла нелегкая судьба. Водитель и представитель из миссии хотели сдаться. Радист принял бой. Он успел застрелить несколько мятежников, а потом взорвал гранату и погиб сам и те из врагов, которые были вокруг него. Смерть его была легкой по сравнению со смертью водителя и представителя миссии. Их оттащили за угол дома и съели живьем, а головы насадили на копья и воткнули в землю у ворот базы. Те ублюдки, которые принесли и воткнули копья были расстреляны Сапером сразу же. Уйти он им не дал.
Затем начался штурм черная волна штурмующих неслась на нашу хлипкую защиту и что-то вопила. Восторг атаки им сбил Сапер. У него в вещах было несколько самодельных мин направленного действия, и он их успел установить и привести в действие. Потери штурмующих были страшные, и волна откатилась. Помощи не было хотя кубинская бронетехника была рядом. Но в бой кубинцы не шли. Кто-то кричал за моей спиной в эфир вызывая помощь, но кубинцы отморозились и в бой не шли. тогда я обернулся и забрал у начальника штаба гарнитуру.
И вышел на волне ДИСА. Вызвав на связь всех, кто меня слышит. Отозвались трое. Двое были далеко им до нас было идти не менее двух трех часов и помочь нам они не успевали. Третий абонент оказался командиром усиленной танковой роты и был на подходе в пределах 45 минут. Командиром оказался тот сотрудник, с которым мы вытаскивали его дочь в начале событий. Командир танкистов развернул роту и повел её нам на помощь.
А у нас дело было не очень. Плотный огонь мятежников прижимал нас и давал высунуться и второй атаки на прежней позиции нам было не устоять. Сапер заминировал площадку за воротами куда должна была ворваться толпа атакующих. И мы, придерживая атакующих редкими очередями отошли к домам. Толпа негров ворвалась во двор и была опять сметена взрывами мин. Редкие выжившие мигом откатились. Домики, к которым мы отошли в качестве защиты не годились. Тонкие стены прошивались насквозь любым калибром.
Связь уже у нас отсутствовала рацию и штабного офицера уничтожили. Нас ждала третья атака. Старший откуда-то тянет АГС притянул и сообщает. Гранат мало на пару очередей. Но хоть что-то. Вылетают эти негры в третью атаку, и мы кладем серию гранат. Всё теперь это просто железо. Но атаку отбили. Патронов осталось совсем немного диск другой и все. Пистолет был была граната, которая у меня она была зашита во внутреннем кармане и наружу была только веревочка. Старший, глядя на меня тоже так же носил последнюю гранату. Сидим молчим и тут Старший спрашивает — а откуда ты знаешь, что гранату надо так носить. Мне мол дед рассказывал, а ты откуда знаешь.
Ответить я уже не успел. Подошла помощь/танковая рота/ и стала гусеницами и броней наводить ужас на атакующих. Вся эта толпа была выдавлена на нас и прошла через нас. Погибли практически все. Сапер ранили первого, Снайпер тащил его на себе в сторону к нам /патронов у него уже не было/ мы со Старшим расстреляли все и собрались умирать, Снайпер тащил к нам Сапера так как свои гранаты они бросили раньше. Танки ревели рядом, но не успевали. Негры летели через нас, но самые упертые бежали именно к нам.
Одной из последних пулеметных очередей нас всех и положили. Мы упали и танки прошли в метрах от нас. Победа была за нами. Мы же ничего уже не видели и не слышали. Не слышали, как нас разминировали, как грузили в вертолет. Как везли в аэропорт. Как грузили на военный борт. Грузили навалом. Бои шли по всему городу. И много кто из советников был ранен. Всех загрузили в самолет и повезли.
Мы так никогда и не узнали, что специальная группа ликвидаторов, приехавшая по наши души, попала в засаду мятежников и была уничтожена традиционным для черных патриотов способом их съели и запили водкой «Особой» с красным колпачком. Черные патриоты так и не узнали откуда пришла смерть. Закуска не была ядовитой, смерть была в водке. В водке был растворен специальный препарат, который давал при вскрытии картину инфаркта миокарда. Черные патриоты могли остаться живыми если бы выпили только те бутылки водки «Особой», которые были запечатаны зеленой пробкой. Полковник, который руководил операцией по нашей ликвидации умер сам банальный инфаркт миокарда. Но у него это была естественная смерть / видимо Всевышний устал от самодеятельности этого помощника смерти /, и Бог прибрал полковника.
Полковник поспешил и заранее сообщил о нашей успешной ликвидации — был конец месяца и надо было давать показатели. И мы пошли по тем ведомостях как умершие. А по другим ведомостям нам начисляли премии и оплату. И слава советской бюрократии эти ведомости никто не стыковал. Нас больше не искали что бы убить во славу секретности алмазных рудников ныне работающих исключительно на ЦК КПСС. Мы могли жить если выживем после ранений.
Всю дорогу весь полет, который продолжался с посадками на дозаправку пости двадцать четыре часа у меня в голове звучала песня. Думал глюки, но нет сопровождающий крутил кассету на магнитофоне. Так и осталось в голове.
Нас везут в медсанбат, Двух почти что калек, Выполнявших приказ не совсем осторожно, Я намерен еще протянуть пару лет, Если это, конечно, в природе возможно. Мой товарищ лежит, И клянет шепотком, Агрессивные страны, нейтральные тоже, Я ж на чутких врачей уповаю тайком, Если это, конечно, в природе возможно. Перед нами в снегахЛесотундра лежит, Медицинская лошадь бредет осторожно, Я надеюсь еще на счастливую жизнь, Если это, конечно, в природе возможно. Так и еду я к вам, В этих грустных санях, Что же вас
